После 1917 года московскую
архитектурную школу, как и все страну и ее новую столицу - Москву,
захлестнули радикальные преобразования. Прежние представления об архитектуре,
о методах воспитания будущих зодчих были преданы забвению. Облик
первопрестольной также оказался далек от идеального облика столицы мировой
революции.
В стремительном водовороте событий поиски
нового образа Москвы и путей ее дальнейшего развития происходили одновременно
с поисками путей развития советской архитектуры и выработкой новых принципов архитектурного
образования. В то же время отсутствие заказов и прекращение строительства привели
к тому, что архитектурная жизнь Москвы сосредоточилась в Архитектурно-планировочной
мастерской при Моссовете, созданной в 1918 году для разрешения проблемы
реконструкции столицы, и в стенах новых учебных заведений - Первых и Вторых Свободных государственных художественных
мастерских (СГХМ), созданных на базе прежних
Строгановского художественно-промышленного училища и Училища живописи, ваяния
и зодчества. В 1920 году по решению Всероссийской конференции педагогов и
учащихся СГХМ были объединены в одно учебное
заведение - Высшие художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС).
В отличие от Архитектурно-планировочной
мастерской при Моссовете, где признанные мастера выступали за более преемственный вариант развития Москвы с сохранением
ее планировочной структуры и памятников старины, в стенах ВХУТЕМАСа
их молодые коллеги были настроены гораздо более радикально. И хотя их представления
о том, какой должна быть новая, социалистическая Москва, сформировались
далеко не сразу, отрицание пути, намеченного в работах мастеров старой школы,
начало декларироваться ими уже в самом начале 1920-х годов. Новое поколение
преподавателей стремилось к коренным преобразованиям всех сфер архитектурной
жизни: от методов воспитания будущих архитекторов до методов проектирования,
и привлечение студентов к участию в апробации этих методов стало одной из
характерных черт московской архитектурной школы на новом этапе ее развития. Студенты
ВХУТЕМАСа наравне с преподавателями (и во многом
благодаря преподавателям) были вовлечены в разработку вопросов реконструкции
Москвы, и это как нельзя лучше соответствовало получившей в те годы широкое
распространение идее упрочения связи между учебным процессом и практической
деятельностью.
Отчасти происходившие изменения были
восстановлением традиции, лежавшей в основе московской архитектурной школы и уходящей
корнями в середину XVIII века. Именно тогда при команде Д.В. Ухтомского
была создана первая «регулярная» архитектурная школа, благодаря которой
действующие архитекторы получили возможность передавать свой опыт ученикам, а
ученики - активно участвовать в практической деятельности. Впоследствии это
начинание свелось к обязательной летней практике на строящихся объектах,
которую проходили учащиеся и в Петербурге, и в Москве. Однако привнести
полученные на практике навыки в учебное проектирование они могли далеко не
всегда. Особенно остро разрыв между учебными программами и практикой стал
проявляться во времена развития эклектики: учащимся позволялось проектировать
в различных стилях только небольшие объекты, основные же учебные проекты
вплоть до самого конца XIX века выполнялись строго в канонах ордерной
архитектуры. Включение в учебные программы новых типов зданий, активно
появлявшихся с середины XIX века, происходило с большим запозданием.
Первым шагом к сближению образования и практической
деятельности в начале 1920-х годов стало изменение условий выбора объекта для
преддипломного и дипломного проектирования. До 1917 года в Академии художеств
тема дипломного проекта всегда обозначалась в значительной мере условно («Дворец
наместника на Дальнем Востоке», «Курзал на Минеральных Водах» и т.п.). В
стенах ВХУТЕМАСа конкретность в выборе объектов для
итоговых студенческих работ и места их расположения стала фактически
обязательной.
Одним из первых примеров такого рода стал
дипломный проект известного в будущем архитектора Н. Колли, защищенный в мае 1922
года. Это был проект грандиозного Международного Красного стадиона на
Воробьевых горах, идея строительства которого как символа преобразований, происходивших
в молодой стране Советов, зародилась еще в 1920 году. Дипломный проект Н.
Колли появился как раз тогда, когда уже была готова программа будущего
комплекса, но архитектор, способный воплотить эту программу, не был
определен. Переговоры с мастерами старой школы не дали желаемого результата,
и на рубеже 1923-1924 годов, возможно, не без влияния проекта Н. Колли, к
проектированию стадиона были привлечены студенты ВХУТЕМАСа.
Был организован конкурс студенческих работ, по результатам которого
разработка проекта была передана Второму отделению
архитектурного факультета ВХУТЕМАСа, возглавляемому
Н.А. Ладовским. И хотя впоследствии была возведена
только часть сооружений замышлявшегося грандиозного комплекса, а собственно стадион
так и не был построен, практика привлечения студентов к разработке проектов,
связанных с реконструкцией столицы, получила дальнейшее развитие.
Задания для студенческого
проектирования, как правило, составлялись на основе планов «Новая Москва» и
«Большая Москва», с середины 1920-х годов - на основе плана, разрабатывавшегося
Московским отделом коммунального хозяйства в порядке детализации «Большой
Москвы». Среди проектов, выполненных по такого рода
заданиям, можно назвать дипломный проект М. Барща и
М. Синявского «Центральный оптово-розничный рынок на Болотной площади в
Москве» (1926), а также дипломный проект А. Бурова «Центральный вокзал в
Москве» (1925), разработанный в строгом соответствии с существовавшим на тот
момент планом реконструкции Московского железнодорожного узла на
соединительном Октябрьско-Курском диаметре между
Новой и Старой Басманными улицами.
Однако в некоторых случаях задачи
студенческого проектирования существенно расширялись. Так произошло при разработке
двух идей, зародившихся в начале 1920-х годов и спустя десять лет легших в
основу концепции реконструкции исторического центра Москвы. Это были идея
грандиозного здания-памятника - главного здания новой Москвы и идея новой
главной магистрали столицы - Аллеи Ильича. Зарождение идеи здания-памятника
относится к 1922 году, когда в разгар конкурсного проектирования Дворца
Труда С.М. Киров призвал к сооружению Дворца СССР, однако развитие этот
замысел получил лишь после смерти В.И. Ленина, в 1924 году. Именно тогда Л.Б.
Красин, председатель комиссии по увековечиванию памяти Ленина, выступил в
«Известиях» с предложением проложить новую магистраль от площади Свердлова
(нынешняя Театральная) к Воробьевым горам, где в это время проектировался
Красный стадион. Практически сразу же эта идея была доработана преподавателем
ВХУТЕМАСа, одним из учредителей Ассоциации Новых Архитекторов
(АСНОВА)
В.С. Балихиным, который объединил ее с идеей
здания-памятника и предложил соорудить на месте храма Христа Спасителя
главное здание Аллеи Ильича и всей Москвы - здание-памятник Ленину.
Долгое время этот замысел не находил
отражения в работе практикующих архитекторов, если не считать использования
отдельных его элементов в окончательном варианте плана «Новая Москва». В
рамках студенческого проектирования поиски образа главного здания Москвы и
места его возведения велись вплоть до объявления в июле 1931 году конкурса на
проект здания Дворца Советов. В 1924-1931 годах темами дипломных проектов
становились Дворец Труда, Дом съездов, Дом Коминтерна и т.п. Эти проекты
разрабатывались для разных участков в центре Москвы, среди которых были площадь
Дзержинского (нынешняя Лубянская), Охотный ряд,
территория перед Манежем, место храма Христа Спасителя, для которого в 1929 году
разрабатывала свой дипломный проект Л. Комарова.
За исключением проекта городка Высшей
художественной школы типа ВХУТЕМАСа на участке
бывшей Сельскохозяйственной выставки 1923 года, который разрабатывался
студентами в 1926 году и увязывался с замыслом Аллеи Ильича, других проектов,
напрямую связанных с этой идеей, не появлялось вплоть до конца 1920-х годов. Лишь
в 1929 году, когда на передний план вышли вопросы градоустройства
и начала набирать силу дискуссия о социалистическом расселении, самое
активное участие в которой приняли преподаватели ВХУТЕМАСа-ВХУТЕИНа
(Высший художественно-технический институт, создан на базе ВХУТЕМАСа в 1927 г.), а на Красной площади началось
строительство постоянного Мавзолея, идея Аллеи Ильича приобрела актуальность.
Именно тогда она легла в основу проектирования Центрального Парка культуры и
отдыха, под который отводились не только территория бывшей выставки 1923 года,
где парк был организован годом ранее, но и Ленинские горы, а также Хамовники
и Лужники. Для многих студентов это задание стало поводом для разработки
предложений по реконструкции Москвы в целом, самым ярким и последовательным
из которых стал проект децентрализации города, предложенный дипломником М.
Жировым.
Дипломное проектирование ЦПКиО стало
иллюстрацией к еще одной характерной черте жизни ВХУТЕМАСа-ВХУТЕИНа.
Новое учебное заведение не только сохранило принципиальную установку на
связь обучения и реального проектирования, но и во многом способствовало
укреплению и развитию этой связи. Со второй половины 1920-х годов частой
практикой стало привлечение студентов к предварительной разработке проектов
отдельных знаковых зданий или территорий с целью уточнения заданий на
намечавшиеся в будущем конкурсы. Так, дипломное проектирование ЦПКиО предваряло
конкурс 1930 года, в котором приняли участие многие известные архитекторы
того времени и в котором вчерашними выпускниками были сделаны первые шаги к
разработке нового плана реконструкции Москвы. Самым громким конкурсом, для
которого студентами ВХУТЕМАСа (последний выпуск
перед реорганизацией) велось дипломное, а фактически предварительное
проектирование с целью уточнения задания для конкурсной программы, был
конкурс 1928-1929 годов на здание Библиотеки им. В.И. Ленина на Моховой.
Закономерным итогом постепенного
вовлечения студентов во «взрослое» проектирование стало участие студенческих
бригад ВХУТЕИНа-АСИ (Архитектурно-строительный
институт, создан в 1930 г.) наравне с известными практикующими архитекторами
в ряде конкурсов на рубеже 1920-1930-х годов. Среди этих
конкурсов, оказавших несомненное влияние на дальнейшую реконструкцию Москвы и
формирование ее нового облика, можно особо отметить оба тура конкурса на
здание Дворца культуры Пролетарского района (1930-1931 гг.), конкурс на
проект Всесоюзного физкультурного комбината в Измайлово (1931-1932 гг.) и
Всесоюзный открытый конкурс на проект главного здания страны - Дворца Советов
(1931-1932 гг.).
После знакового для советской
архитектуры и культуры страны в целом 1932 года активное вовлечение студентов
в архитектурную практику постепенно стало сходить на
нет. В стенах Московского архитектурного института, созданного в 1933 году, архитектурное
образование во многом вернулось к академическим канонам, но традиция
проектирования конкретных зданий на конкретных участках продолжила свое
существование. Конечно, в условиях, когда все конкурсное проектирование стало
проводиться в закрытом режиме, студенческие работы выполнялись уже после
проведения основных конкурсов и не могли оказать существенного влияния на
реконструкцию города. Повторение ситуации 1928 года, когда во время
обсуждения результатов конкурса на здание Библиотеки им. В.И. Ленина
студенты ВХУТЕИНа выступили с резкой критикой как
утвержденного проекта В.А. Щуко, так и самой
политики проведения конкурса, к участию в котором не были привлечены
студенты, было уже немыслимо.
Несмотря на то, что период активного
участия студентов и преподавателей ВХУТЕМАСа-ВХУТЕИНа-АСИ
в разработке отдельных проектов и замыслов, в предварительном проектировании
и в крупных конкурсах был достаточно недолгим, он оказал существенное влияние на формирование
концепции реконструкции Москвы в последующие годы. Впоследствии
многие студенты - выпускники 1920-х - начала 1930-х годов - стали известными
архитекторами и занимались вопросами реконструкции Москвы уже в ином
качестве.
|