А.Путников, архитектор

Баку славится обилием древних сооружений - памятников архитектуры и истории. Но, пожалуй, самое удивительное из них - Девичья башня (Гыз Галасы), расположенная в юго-восточной зоне бакинской крепости. Ее размеры и необычная форма издавна привлекают внимание исследователей.

Специалисты выдвигали разные, порой противоречивые гипотезы о происхождении и функциональном назначении Девичьей башни: культовое сооружение времен зороастризма, фортификационное, сигнальная башня и т.п. А относительно недавно было высказано предположение о том, что она предназначалась для проведения астрономических исследований, так как некоторые проемы окон ориентированы на определенные звезды.
Исследователей дезориентируют два признака - название башни и необычность ее формы. С названием, казалось бы, все ясно - оно связано с легендой о девушке, бросившейся с башни в море. Как известно, легенды и мифы часто являются опоэтизированным отражением реальных событий. Легенда о девушке могла быть основана на факте - отсюда и данное народом название.
Что же касается формы, то здесь всё несколько сложнее. Башня представляет собой каменный цилиндр высотой 28 метров. С восточной стороны к ней примыкает контрфорс, в настоящее время почти такой же высоты. Примечательно, что в плане он слегка изогнут под тупым углом. Наличие контрфорса, причем необычной формы, заставляет задуматься о его назначении. Ведь в древние времена зодчие, как правило, не допускали функционально неоправданных элементов, особенно если это касалось оборонительных сооружений. Контрфорсу приписывали роль подпора башни, волнореза, функцию защиты от сильных ветров и т.п. Однако расчеты и логика неизменно опровергали подобные предположения.
По данным ряда исследователей, в частности С. Ашурбейли, время возведения башни датируется XI-XII вв. н.э. Именно тогда Баку начинает играть главенствующую роль в каспийском регионе как порт и промышленный центр. Неудивительно, что он привлекал взоры многих завоевателей. И вполне естественно, что в недолгие мирные периоды интенсивно строились мощные крепостные стены, возводились цитадели.
В этой связи уместно напомнить о возникновении вблизи бакинской крепости небольшой, но хорошо укрепленной цитадели, которая в мирные времена, по всей видимости, функционировала как караван-сарай «Сабаил». По утверждению путешественника Челяби (XVI в.), на старотурецком языке это слово означает «посол», что в определенном смысле проливает свет на его назначение. Данные раскопок позволяют утверждать, что на большей части территории нынешней бакинской бухты была суша. Вероятно, там находились и другие аналогичные крепостные сооружения, фланкирующие подходы к городу. В 70-х годах в процессе углубления фарватера бухты земснаряды то и дело вычерпывали камни, являвшиеся фрагментами каких-то строений, черепки посуды, старинные монеты и пр. Меняющийся на протяжении столетий уровень каспийского моря корректировал географическую ситуацию прибрежной зоны, что подтверждает наличие под водой остатков поселений и дорог. Такова в общих чертах средовая ситуация в зоне бакинской крепости.
Конечно, в разные исторические периоды Девичья башня как доминантный объект могла быть приспособлена к проведению различных культовых ритуалов и выполнять какие-то другие функции. И тем не менее логично предположить, что изначально такое сооружение должно было носить сугубо функциональный, оборонительный характер. Это подтверждает в своем исследовании и С. Ашурбейли.
Но почему у башни столь необычная форма?
На Апшеронском полуострове в некоторых селениях сохранились различные башни. У многих есть бойницы, машикули, некоторые даже окружены крепостными стенами, но ни у одной из них нет контрфорсов. В этом смысле Девичья башня, пожалуй, не имеет аналогов.
Предположим, что ориентированная на бухту южная сторона бакинской крепости являлась главной. По логике, в этой зоне должны бы располагаться главные крепостные ворота. И здесь сама собой напрашивается идея, что ворота находились между двумя такими башнями, зеркально расположенными по отношению друг к другу. В этом случае сильно выдвинутые контрфорсы обретают функцию бастионов: отсюда можно было обстреливать с тыла противника, находящегося в зоне ворот. Изломы контрфорсов обеспечивали обороняющимся обстрел «мертвых зон» - это классический прием в фортификационной практике (1). Остатки крепостных стен, примыкающих к башне, подтверждают, что она была неотъемлемой частью оборонительного комплекса, который в силу исторических обстоятельств был либо не завершен, либо частично разрушен. Во всяком случае, раскопки могут выявить невероятно интересную ситуацию и новые факты об этом уникальном оборонительном комплексе.
Есть еще одна деталь, подтверждающая факт существования какой-то пристройки к башне. В ее стене, на высоте 10-12 метров, сохранился камень - начало арочной дуги, а над ним след достаточно широкой площадки. Возможно, это начало аркады ворот с обходной площадкой над ними, которая, судя по результатам реконструкции крепостной стены, могла иметь зубцы, бойницы и машикули. Установить протяженность входной части до второй башни помогли бы раскопки фундамента (2,3).
На предлагаемых рисунках показан гипотетический вид входных ворот. Исходя из географической ориентации вход, как это было принято в мусульманских государствах, обращен на Мекку с небольшой градусной разницей, вполне объяснимой для того времени. Воссоздав средовую ситуацию того периода, мы увидим, что главный вход в крепость с запада фланкирован цитаделью «Сабаил». Еще одно подобное сооружение могло находиться с востока от ворот, соединяясь с крепостными стенами города. На рисунках русских путешественников и географических картах петровских времен зафиксированы стены, уходящие под воду бухты. Вполне вероятно, они были направлены в сторону цитадели. Таким образом организовывался мощный оборонительный комплекс.
Хочется надеяться, что эти предположения дадут археологам и историкам стимул к дальнейшим действиям, и одна из исторические загадок этого региона наконец будет раскрыта.